Прометей прикованный (Prometheus desmotes)
Трагедия (450-е до н. э.?)
С титаном Прометеем, благодетелем человечества, мы уже встречались в поэме
Гесиода «Феогония». Там он — умный хитрец, который устраивает дележ жертвенного
бычьего мяса между людьми и богами так, чтобы лучшая часть досталась в пищу
людям. А затем, когда разозленный Зевс не хочет, чтобы люди могли варить и
жарить доставшееся им мясо, и отказывается дать им огонь, Прометей похищает этот
огонь тайком и приносит людям в полом тростнике. За это Зевс приковывает
Прометея к столбу на востоке земли и насылает орла выклевывать его печень.
Только через много веков герой Геракл убьет этого орла и освободит Прометея.
Потом этот миф стали рассказывать иначе. Прометей стал величавей и возвышенней:
он не хитрец и вор, а мудрый провидец. (Само имя «Прометей» значит
«Промыслитель».) В начале мира, когда старшие боги, Титаны, боролись с младшими
богами, Олимпийцами, он знал, что силою Олимпийцев не взять, и предложил помочь
Титанам хитростью; но те, надменно полагаясь на свою силу, отказались, и тогда
Прометей, видя их обреченность, перешел на сторону Олимпийцев и помог им
одержать победу. Поэтому расправа Зевса со своим бывшим другом и союзником стала
казаться еще более жестокой.
Мало этого, Прометею открыто и то, что будет в конце мира. Олимпийцы боятся, что
как они свергли в свое время отцов-Титанов, так и их когда-нибудь свергнут новые
боги, их потомки. Как это предотвратить, они не знают. Знает Прометей; затем
Зевс и терзает Прометея, чтобы вызнать у него эту тайну. Но Прометей гордо
молчит. Только когда Зевсов сын Геракл — еще не бог, а только труженик-герой — в
благодарность за все добро, которое Прометей сделал людям, убивает терзающего
орла и облегчает Прометеевы муки, то Прометей в благодарность открывает тайну,
как спасти власть Зевса и всех Олимпийцев. Есть морская богиня, красавица
Фетида, и Зевс добивается ее любви. Пусть он не делает этого: судьбой назначено,
что у Фетиды родится сын сильнее своего отца. Если это будет сын Зевса, то он
станет сильнее Зевса и свергнет его: власти Олимпийцев придет конец. И Зевс
отказывается от мысли о Фетиде, а Прометея в благодарность освобождает от казни
и принимает на Олимп. Фетиду же выдали замуж за смертного человека, и от этого
брака у нее родился герой Ахилл, который действительно был сильнее не только
своего отца, но и всех людей на свете.
Вот по этому рассказу и сделал свою трагедию о Прометее поэт Эсхил.
Действие происходит на краю земли, в дальней Скифии, средь диких гор — может
быть, это Кавказ. Два демона, Власть и Насилие, вводят на сцену Прометея; бог
огня Гефест должен приковать его к горной скале. Гефесту жаль товарища, но он
должен повиноваться судьбе и воле Зевса: «Ты к людям свыше меры был участливым».
Руки, плечи, ноги Прометея оковывают кандалами, в грудь вбивают железный клин.
Прометей безмолвен. Дело сделано, палачи уходят, Власть бросает презрительно:
«Ты — Промыслитель, вот и промысли, как самому спастись!»
Только оставшись один, Прометей начинает говорить. Он обращается к небу и
солнцу, земле и морю: «Взгляните, что терплю я, бог, от божьих рук!» И все это
за то, что похитил для людей огонь, открыл им путь к достойной человека жизни.
Является хор нимф — Океанид. Это дочери Океана, другого титана, они услышали в
своих морских далях грохот и лязг Прометеевых оков. «О, лучше бы мне томиться в
Тартаре, чем корчиться здесь у всех на виду! — восклицает Прометей. — Но это не
навек: силою Зевс ничего от меня не добьется и придет просить меня о своей тайне
смиренно и ласково». — «За что он казнит тебя?» — «За милосердие к людям, ибо
сам он немилосерден». За Океанидами входит их отец Океан: он когда-то воевал
против Олимпийцев вместе с остальными Титанами, но смирился, покорился, прощен и
мирно плещется по всем концам света. Пусть смирится и Прометей, не то не
миновать ему еще худшей кары: Зевс мстителен! Прометей презрительно отвергает
его советы: «Обо мне не заботься, позаботься о себе:
как бы тебя самого не покарал Зевс за сочувствие преступнику!» Океан уходит,
Океаниды поют сострадательную песню, поминая в ней и Прометеева брата Атланта,
который вот так же мучится на западном конце света, поддерживая плечами медный
небосвод. Прометей рассказывает хору, сколько доброго он сделал для людей. Они
были неразумны, как дети, — он дал им ум и речь. Они томились заботами — он
внушил им надежды. Они жили в пещерах, пугаясь каждой ночи и каждой зимы, — он
заставил их строить дома от холода, объяснил движение небесных светил в смене
времен года, научил письму и счету, чтобы передавать знания потомкам. Это он
указал для них руды под землей, впряг им быков в соху, сделал телеги для земных
дорог и корабли для морских путей. Они умирали от болезней — он открыл им
целебные травы. Они не понимали вещих знамений богов и природы — он научил их
гадать и по птичьим крикам, и по жертвенному огню, и по внутренностям жертвенных
животных. «Воистину был ты спасителем для людей,— говорит хор, — как же ты не
спас самого себя?» «Судьба сильней меня», — отвечает Прометей. «И сильнее
Зевса?» — «И сильнее Зевса». — «Какая же судьба суждена Зевсу?» — «Не спрашивай:
это моя великая тайна». Хор поет скорбную песню.
В эти воспоминания о прошлом вдруг врывается будущее. На сцену вбегает
возлюбленная Зевса — царевна Ио, превращенная в корову. (На театре это был актер
в рогатой маске.) Зевс обратил ее в корову, чтобы скрыть от ревности своей
супруги, богини Геры. Гера догадалась об этом и потребовала корову себе в
подарок, а потом наслала на нее страшного овода, который погнал несчастную по
всему свету. Так попала она, измученная болью до безумия, и к Прометеевым горам.
Титан, «защитник и заступник человеческий», ее жалеет;
он рассказывает ей, какие дальнейшие скитания предстоят ей по Европе и Азии,
сквозь зной и холод, среди дикарей и чудовищ, пока не достигнет она Египта. А в
Египте родит она сына от Зевса, а потомком этого сына в двенадцатом колене будет
Геракл, стрелок из лука, который придет сюда спасти Прометея — хотя бы против
воли Зевса. «А если Зевс не позволит?» — «Тогда Зевс погибнет». — «Кто же его
погубит?» — «Сам себя, замыслив неразумный брак». — «Какой?» — «Я не скажу ни
слова более». Тут разговору конец: Ио вновь чувствует жало овода, вновь впадает
в безумие и в отчаянии мчится прочь. Хор Океанид поет: «Да минет нас вожделенье
богов: ужасна их любовь и опасна».
Сказано о прошлом, сказано о будущем; теперь на очереди страшное
настоящее. Вот идет слуга и вестник Зевса — бог Гермес. Прометей его презирает
как прихлебателя хозяев Олимпийцев. «Что сказал ты о судьбе Зевса, о неразумном
браке, о грозящей гибели? Признавайся, не то горько пострадаешь!» — «Лучше
страдать, чем прислужничать, как ты; а я — бессмертен, я видел падение Урана,
падение Крона, увижу и падение Зевса». — «Берегись: быть тебе в подземном
Тартаре, где мучатся Титаны, а потом стоять тебе здесь с раною в боку, и орел
будет клевать твою печень». — «Все это я знал заранее; пусть бушуют боги, я
ненавижу их!» Гермес исчезает — и действительно Прометей восклицает: «Вот и
впрямь вокруг задрожала земля, / И молнии вьются, и громы гремят... / О Небо, о
мать святая, Земля, / Посмотрите: страдаю безвинно!» Это конец трагедии.
М. Л. Гаспаров
|