Трахинянки (Trachiniai) - Трагедия (440—430-е до н. э.)
«Трахинянки» — значит «девушки из города Трахина». Трахин («скалистый») — это
маленький городок в глухой горной окраине Греции, под горой Этой, недалеко от
славного ущелья Фермопил. Знаменит он только тем, что в нем прожил свои
последние годы величайший из греческих героев — Геракл, сын Зевса. На горе Эте
он принял добровольную смерть на костре, вознесся к небесам и стал богом.
Невольной виновницей этой его мученической кончины была его жена Деянира, верная
и любящая. Она — героиня этой трагедии, а хор трахинских девушек — это ее
собеседницы.
Почти все греческие герои были царями в разных городах и городках, — кроме
Геракла. Свою будущую божественность он отрабатывал подневольным трудом на
службе у ничтожного царя из Южной Греции. Для него он совершил двенадцать
подвигов, один другого тяжелее. Последним был спуск в Аид, подземное царство, за
страшным трехглавым псом, сторожившим царство мертвых. Там, в Аиде, он встретил
тень богатыря Мелеагра, тоже борца с чудовищами, самого могучего из старших
героев. Мелеагр сказал ему: «Там, на земле, у меня осталась сестра по имени
Деянира; возьми ее в жены, она достойна тебя».
Когда Геракл кончил свою подневольную службу, он пошел на край Греции свататься
к Деянире. Он пришел вовремя: там текла река Ахелой, самая большая в Греции, и
бог ее требовал Деяниру себе в жены. Геракл схватился с богом в борьбе, придавил
его, как гора; тот обернулся змеем, Геракл стиснул ему горло; тот обернулся
быком, Геракл сломил ему рог. Ахелой покорился, спасенная Деянира досталась
Гераклу, и он повез ее с собою в обратный путь.
Путь лежал еще через одну реку, а перевозчиком на той реке был дикий кентавр
Несс, получеловек-полуконь. Деянира ему понравилась, и он захотел похитить ее.
Но у Геракла был лук и были стрелы, отравленные черной кровью многоглавой змеи
Гидры, которую он когда-то победил и изрубил. Стрела Геракла настигла кентавра,
и тот понял, что пришла его смерть. Тогда, чтобы отомстить Гераклу, он сказал
Деянире: «Я любил тебя, и хочу тебе сделать добро. Возьми крови из моей раны и
храни ее от света и людей. Если муж твой полюбит другую, то намажь его одежду
этой кровью, и любовь его вернется к тебе». Деянира так и сделала, не зная, что
Нессова кровь отравлена стрелою Геракла.
Прошло время, и ей пришлось вспомнить об этой крови. Геракл гостил у знакомого
царя в городе Эхалии (в двух днях пути от Трахина), и ему полюбилась царская
дочь Иола. Он потребовал у царя ее себе в наложницы. Царь отказал, а царский сын
насмешливо добавил: «Не к лицу ей быть за тем, кто двенадцать лет служил, как
подневольный раб». Геракл рассердился и столкнул царского сына со стены —
единственный раз в жизни убил врага не силой, а обманом. Боги наказали его за
это — еще раз отдали в рабство на год к распутной заморской царице Омфале.
Деянира ничего об этом не знала. Она жила в Трахине одна с юным сыном Гиллом и
терпеливо ждала возвращения мужа.
Здесь и начинается драма Софокла.
На сцене Деянира, она полна тревоги. уходя, Геракл велел ей ждать его год и два
месяца. Ему было пророчество: если погибнуть — то от мертвого; а если не
погибнуть — то вернуться и обрести наконец отдых после трудов. Но вот прошли и
год и два месяца, а его все нет. Неужели сбылось пророчество, и он погиб от
какого-то мертвого, и уже не вернется доживать свои дни на покое рядом с ней?
Хор трахинянок ободряет ее: нет, хоть во всякой жизни есть и радости и беды, но
отец Зевс не оставит Геракла! Тогда Деянира зовет своего сына Гилла и просит его
пойти на поиски отца. Он готов: до него уже дошел слух, что Геракл провел год в
рабстве у Омфалы, а потом пошел походом на Эхалию — мстить царю-обидчику. И Гилл
отправляется искать его под Эхалию. Едва Гилл уходит, как и в самом деле слух
подтверждается: от Геракла приходят вестники — сказать о победе и о близком его
возвращении. Их двое, и они не безликие, как обычно в трагедиях: у каждого свой
характер. Старший из них ведет с собою группу безмолвных пленниц: да, Геракл
отслужил свой год у Омфалы, а потом пошел на Эхалию, взял город, захватил
пленниц и шлет их рабынями Деянире, а сам должен принести благодарственные
жертвы богам и тотчас будет вслед. Деянире жаль пленниц: только что они были
знатными и богатыми, а теперь — рабыни. Деянира заговаривает с одной из них,
самой красивой, но та молчит. Деянира отсылает их в дом — и тут к ней подходит
второй вестник. «Старший сказал тебе не всю правду. Не из мести Геракл брал
Эхалию, а из любви к царевне Иоле: это с ней ты сейчас заговаривала, а она
молчала». Нехотя старший вестник признает: это так. «Да, — говорит Деянира, —
любовь есть бог, человек пред ней бессилен. Подожди немного: я дам тебе подарок
для Геракла».
Хор поет песню во славу всевластной любви. А потом Деянира рассказывает
трахинянкам о своем подарке для Геракла: это плащ, который она натерла той самой
кровью Несса, чтобы вернуть себе Гераклову любовь, потому что ей обидно делить
Геракла с соперницей. «Надежно ли это?» — спрашивает хор. «Я уверена, но не
пробовала». — «Уверенности мало, нужен опыт». — «Сейчас будет». И она передает
вестнику закрытый ларец с плащом: пусть Геракл наденет его, когда будет
приносить благодарственные жертвы богам.
Хор поет радостную песню во славу возвращающегося Геракла. Но Деянира в страхе.
Она натирала плащ клоком овечьей шерсти, а потом бросила этот кровавый клок
наземь, — и вдруг, говорит она, он вскипел на солнце темной пеной и растекся по
земле красно-бурым пятном. Не грозит ли беда? не обманул ли ее кентавр? не
отрава ли это вместо приворота? И впрямь, не успевает хор ее успокоить, как
стремительным шагом входит Гилл: «Ты убила Геракла, ты убила моего отца!» И он
рассказывает: Геракл надел плащ, Геракл зарезал жертвенных быков, Геракл разжег
костер для всесожжения, — но когда костер дохнул жаром на плащ, тот словно
прилип к его телу, вгрызся болью до костей, словно огонь или змеиный яд, и
Геракл упал в корчах, с криками проклиная и плащ, и ту, которая его прислала.
Сейчас его несут на носилках в Трахин, но донесут ли живым? Деянира молча
слушает этот рассказ, поворачивается и скрывается в дом. Хор в ужасе поет о
наставшей беде. Выбегает вестница — старая кормилица Деяниры: Деянира убила
себя. В слезах обошла она дом, простилась с алтарями богов, поцеловала двери и
пороги, села на брачное ложе и вонзила меч в левую грудь. Гилл в отчаянии — не
успел ей помешать. Хор в двойном ужасе: смерть Деяниры в доме, смерть Геракла у
ворот, что страшней?
Приближается конец. Вносят Геракла, он мечется на носилках с неистовыми криками:
победитель чудовищ, самый могучий из смертных, он погибает от женщины и взывает
к сыну: «Отомсти!» В промежутках между стонами Гилл объясняет ему: Деяниры уже
нет, вина ее — невольная, это ее обманул когда-то злой кентавр. Теперь Гераклу
ясно: пророчества сбылись, это он погибает от мертвого, а отдых, который его
ждет, — это смерть. Он приказывает сыну: «Вот два последние мои завета: первый —
отнеси меня на гору Эту и положи на погребальный костер; второй — ту Иолу,
которую я не успел взять за себя, возьми ты, чтобы она стада матерью моих
потомков». Гилл в ужасе: заживо сжечь отца, жениться на той, которая — причина
смерти и Геракла и Деяниры? Но противиться Гераклу он не может. Геракла уносят;
никто еще не знает, что с этого костра он вознесется к небесам и станет богом.
Гилл провожает его словами:
«Никому недоступно грядущее зреть, / Но увы, настоящее горестно нам / И постыдно
богам, / А всего тяжелее оно для того, / Кто пал роковою жертвой».
И хор вторит: «Разойдемся теперь и мы по домам: / Увидели мы ужасную смерть, / И
много мук, небывалых мук, — / Но на все была Зевсова воля».
М. Л. Гаспаров
|