Тит Макций Плавт (Titus Maccius Plautus) ок. 250—184 дон. э.
Амфитрион (Amphitruo) - Комедия
Самым любимым героем греческих мифов был Геракл, могучий труженик, спасший богов
от гибели, а людей — от страшных чудовищ, но не наживший себе самому ни царства,
ни счастья. Греки сочиняли о нем сперва песни, потом трагедии, потом комедии.
Одна из таких комедий и дошла до нас в латинской переработке Плавта.
Собственно, самого Геракла здесь на сцене еще нет. Речь идет пока лишь о его
рождении. Зачать его должен сам бог Зевс от смертной женщины Алкмены. Чтобы
герой-спаситель стал могучим из могучих, нужна долгая работа — поэтому Зевс
приказывает Солнцу не всходить три дня, чтобы в его распоряжении была тройная
ночь. Зевсу не впервые нисходить с любовью к земным женщинам, но здесь случай
особенный. У Алкмены есть муж, полководец Амфитрион. Она женщина не только
прекрасная, но и добродетельная: мужу она ни за что не изменит. Значит, Зевс
должен явиться к ней, приняв облик ее законного мужа. Амфитриона. А чтобы этому
не помешал настоящий Амфитрион, Зевс прихватывает с собой хитрого бога Гермеса,
вестника богов, который по этому случаю принимает облик Амфитрионова раба по
имени Сосия. Пьеса Плавта — латинская, поэтому мифологические герои
переименованы на римский лад: Зевс — это Юпитер, Гермес — это Меркурий, Геракл —
это Геркулес.
Пьеса начинается прологом: на сцену выходит Меркурий. «Я — Меркурий, мы с
Юпитером пришли показать вам трагедию. Не хотите трагедию? Ничего, я же бог —
превращу ее в комедию! Здесь, на сцене, — город Фивы, царь Амфитрион ушел в
поход, а жену оставил дома. Вот Юпитер к ней и наведался, а я при нем — на
страже: он в виде Амфитриона, я — в виде раба. Но как раз сейчас возвращаются из
похода и настоящий Амфитрион и настоящий раб — нужно быть настороже. А вот и
раб!»
Входит Сосия с фонарем в руках. Он веселый — кончилась война, одержана победа,
захвачена добыча. Только ночь кругом какая-то странная: луна и звезды не
всходят, не заходят, а стоят на месте. И перед царским домом стоит кто-то
странный. «Ты кто такой?» — «Я — Сосия, раб Амфитриона!» — «Врешь, это я —
Сосия, раб Амфитриона!» — «Клянусь Юпитером, Сосия — это я!» — «Клянусь
Меркурием, не поверит тебе Юпитер!» Слово за слово, дело доходит до драки, у
Меркурия кулаки тяжелее, Сосия удаляется, ломая голову: «Я это или не я?» И
вовремя: из дому как раз выходит Юпитер в образе Амфитриона, и с ним Алкмена. Он
прощается, она его удерживает; он говорит: «Пора мне к войску, я ведь только на
одну ночь тайно пришел домой, чтобы от меня первого ты услышала о нашей победе.
Вот тебе на прощанье золотая чаша из нашей добычи, и жди меня, я скоро вернусь!»
«Да уж скорей, чем ты думаешь!» — замечает про себя Меркурий.
Ночь кончается, всходит солнце, и появляются настоящий Амфитрион с настоящим
Сосией. Сосия втолковывает ему, что там в доме сидит второй такой же Сосия, он с
ним говорил и даже дрался; Амфитрион ничего не понимает и ругается: «Пьян ты
был, и в глазах у тебя двоилось, вот и все!» У порога сидит Алкмена и грустно
поет о разлуке и тоске по мужу. Как, вот и муж? «Как я рада, что ты так скоро
вернулся!» — «Почему скоро? поход был долгий, я несколько месяцев тебя не
видел!» — «Что ты говоришь! не ты ли только что был у меня и только что ушел?»
Начинается спор: кто из них лжет или кто из них с ума сошел? И оба призывают в
свидетели злополучного Сосию, а у того голова идет кругом. «Вот золотая чаша из
твоей добычи, ты сам мне только что ее подарил!» — «Не может быть, это кто-то ее
у меня украл!» — «Кто же?» — «Да твой любовник, развратница!» — бранится
Амфитрион. Он грозит жене разводом и уходит за свидетелями, чтобы подтвердить:
ночью он был не дома, а при войске.
Юпитер следит за этими ссорами со своего неба — из второго яруса театральной
постройки. Ему жалко Алкмену, он спускается — конечно, опять в виде Амфитриона,
— успокаивает ее: «Это все была шутка». Как только она соглашается простить его,
на пороге появляется настоящий Амфитрион со свидетелем. Сперва его отгоняет
Меркурий-Сосия, и Амфитрион вне себя: как, раб не пускает в дом собственного
господина? Потом выходит сам Юпитер — и как в начале комедии сталкивались два
Сосии, так теперь сталкиваются два Амфитриона, осыпая друг друга бранью и
обвиняя в прелюбодействе. Наконец Юпитер исчезает с громом и молнией, Амфитрион
падает без чувств, а у Алкмены в доме начинаются роды.
Все кончается благополучно. К несчастному Амфитриону выбегает добрая служанка —
единственная, кто узнает и признает его. «Чудеса! — рассказывает она ему. — Роды
были без всякой боли, родилась сразу двойня, один — мальчик как мальчик, а
другой — такой большой и тяжелый, едва в колыбель уложили. Тут откуда ни
возьмись появляются две огромные змеи, ползут к колыбели, все в ужасе; а большой
мальчик, даром что новорожденный, встает им навстречу, хватает их за глотки и
душит насмерть». «Впрямь чудо!» — дивится пришедший в себя Амфитрион. И тут над
ним в высоте является Юпитер, наконец в настоящем своем божественном виде. «Это
я делил с тобою ложе Алкмены, — обращается он к Амфитриону, — старший из
близнецов — мой, младший — твой, а жена твоя чиста, она думала, что я — это ты.
Этот сын мой, а твой пасынок будет величайшим героем на свете — радуйся!»
«Радуюсь», — отвечает Амфитрион и обращается к публике: «Похлопаем Юпитеру!»
|
